Завершаю рассказывать о фильме Стивена Содерберга “Че”. О первом фильме под названием “Аргентинец”, повествующем о Кубинской революции, можно почитать в архиве тут и тут.
Второй фильм (в прокате – под названием «Партизан»), рассказывающий о боливийском «походе» Че Гевары, закончившимся его гибелью, снят совсем по-другому. Тут уже нет ярких сочных красок первой части, практически нет видовых съемок (разве что в самом начале несколько горных пейзажей), депрессивная музыка, даже размер экрана – уже. Медленный темп, периодически используемая переносная камера для съемок. Создается совершенно другое настроение. Не заладилось с самых первых дней, и то, что казалось анекдотом у костра, было на самом деле знаком начала конца. Тяжелая часть, но другой она и не могла быть...
Март 1965 года. Министр промышленности Эрнесто Че Гевара отправляется в Камагуэй проинспектировать заготовку сахарного тростника и исчезает. Его жена Алейда заявляет, что не знает о местонахождении мужа. По Кубе ползут различные слухи, и Фидель Кастро решается прочитать личное письмо, полученное от Че. В нем Гевара отказывается от всех постов и от кубинского гражданства – чтобы не скомпрометировать Кубу в связи со своей будущей деятельностью. Год спустя Фидель в доме Алейды встречается с Че. У последнего уже новый облик и новые документы, псевдоним – Рамон. Кастро пытается сказать, что не время начинать новую операцию, и что Че был бы полезен на Кубе, но тот не меняет своего решения.
Вечер. Семейный ужин с детьми. Алейда говорит, что во главе стола должен сидеть папа, но папа в отъезде, потому это место займет его друг Рамон. Дети – в неведении, с кем они играют, и кто кормит из ложечки сестренку Алейдиту.
Самолет, боливийская таможня, гостиница в Ла Паз. Умыться с дороги, снять грим, избавится от вставной челюсти, почитать газеты, поспать и встретится со связными. Путь в горы. Там появляются плохие новости. Первый секретарь ЦК КПБ Марио Монхе сделал вид, что не было его обещания обеспечить 20 человек для партизанского отряда. Позже он, придя в отряд для обсуждения планов, даст понять, что совсем не поддерживает партизанскую операцию, и на его помощь рассчитывать не стоит.
Во время одного из разговоров у костра на забавную историю с продавцом хот-догов мало кто обратил надлежащее внимание. Тот продавец, доминиканец, сразу определил в подошедших к нему людях кубинцев и обслужил быстро и без лишних вопросов. Над случаем посмеялись. Только позже, когда неприятности станут, скорее закономерностью, чем случайностью, будет отдан приказ всем кубинцам в отряде стараться не разговаривать при посторонних. Чужаки в отряде не нравились боливийским крестьянам, и власти по полной программе разыграли эту карту – иностранцы поработители, враги страны, которым нельзя оказывать какую-либо помощь.
С солдатами, которых брали в плен, тоже все шло не так как на Кубе. Они с готовностью рассказывали про свою нелегкую жизнь и предлагали расстрелять их заразу-командира, но ни в какую не хотели оставаться в отряде. В добровольцах нуждались, но солдаты предпочитали снять с себя всю амуницию и уйти в исподнем, чем влиться в ряды партизан.
Время идет, а результатов нет. Дезертирство. Провал явочной квартиры Тани, своего человека в самых верхах (доступ к телу президента Баррьентоса – это серьезно). Разделение на две группы и гибель одной из них, с Таней, - как знамение приближающегося конца. На место гибели отряда прибыл сам президент. Лидер страны в боливийской истории тоже другой, не такой как его кубинский «коллега». Баррьентос в исполнении Хоакима де Альмейды выглядит достойно. Никаких оценок в фильме (хороший-плохой) – это серьезный противник, считающий, что Батиста на Кубе в свое время допустил одну серьезную ошибку – не расстрелял Кастро, когда тот был у него в руках. Он, как хладнокровный хирург, считает, что опухоль надо вырезать как можно скорее. Но он тоже человек, и может позволить себе такую слабость как забрать с собой в специально привезенном гробу выловленный из реки изуродованный пираньями труп Тани-партизанки.
Крестьяне, на которых изначально рассчитывал Че, в конце концов, сдают «иностранных захватчиков», и раненый Гевара оказывается запертым в одной из школ.
- Лирическое отступление. Эта часть фильма уже не основана на «Боливийском дневнике». Последние дни жизни Че Гевары показаны более или менее аккуратно, режиссер старался обойти самые спорные версии. Так, до сих пор некоторые считают, что перед пленением (а кто-то считает, что это было после) Че Гевара, стараясь сохранить себе жизнь, выкрикнул свое имя и добавил, что живой он полезнее, чем мертвый. «Свидетельские» показания много раз менялись, и, в конце концов, эта фраза почти перестала упоминаться. Другой пример аккуратности – в отличие от ленты 2005 года фильм Содерберга показывает расстрел Че из винтовки, а не из пистолета. Кстати, решение показать этот момент глазами пленника, падающего на пол и теряющего сознание, весьма интересно. Внушает, так сказать.
После расстрела пленника без суда и следствия его тело привязывают к вертолету, и мы видим людей, провожающих этот вертолет. Это местные жители, представители народа, для которых естественным оказалось не принимать «иностранного захватчика», бояться его, сдать его властям, а после гибели – сделать святым.
Последние кадры: вертолет летит над водой, и нам снова показывают «Гранма» и Че, стоящего у борта. Круг замкнулся. Молодой врач снова плывет в неизвестность и – в вечность.
Комментариев нет:
Отправить комментарий